Завтра была война

         21 июня 1941 года во всех общеобразовательных средних школах и средних специальных учебных заведениях состоя­лись заседания педсоветов и выпускные вечера. Директора школ Карпович (школа № 1), Власов В.Д. (школа № 2, Точеный СМ. (Злынковская), Грамма М.Р. (Маловышковская), Семов А.А. (Святская) вручали документы об окончании средней школы, особо отличившиеся награждались похвальным листом, который имел большее значение, чем сегодня золотая медаль, т.к. награжденный похвальным листом мог поступить в любой институт страны без предварительных собе­седований и иных ограничений. Это говорило об авторитете школы и учителей, вручивших выпускнику такой лист.

         На вечерах, как и положено было в те времена, звучал ду­ховой оркестр, исполнялись любимые песни молодежи тех лет «Любимый город может спать спокойно», «До свидания города и хаты», «Дан приказ ему на запад» и др. И кто бы мог подумать в те часы, что эти слова окажутся вещими. Но так случилось, завтра была война. Уже в 12 часов следующего дня это страшное слово -война — было на устах у всех людей. И выпускники школ и техникумов вместо того, чтобы нести свои документы на почту для отправки их в вузы и военные учили­ща, шагнули вместе со своими учителями в горнило войны. В числе первых были совсем еще безусые мальчишки — Дима Абросимов, Вася Белугин, Коля Мазуревский, Федя Карчемный, Витя Драгунцев, Жорж Луференко, Коля Григорьев, Женя Кравченко, Виля Юрцев, Ваня Санников, Вася Савостьянок, Ваня Белевитин, Дима Ерохин, Арсений Шило, и многие, мно­гие сотни других взялись за оружие и встали на защиту свое­го Отечества. И многие, очень многие не вернулись к своему родному очагу, не пришли больше в свою школу.

          Вместе с учениками ушли на фронт многие учителя. В тру­довой книжке учителя школы № 2 Михаила Александровича Поданова записано: «22 июня 1941 года выбыл по мобилизации в Красную Армию».

        С первых дней войны учителя, отказавшись от своих от­пусков, пошли работать на колхозные и совхозные поля, ста­ли у станков и машин, заменив ушедших на фронт, оказывали помощь семьям фронтовиков, занимались с населением по программе ПВХО (противовоздушная и химическая оборона).

        Студенты нашего пединститута (в основном девушки) и 16-17-летние школьники были направлены на строительство таких же оборонительных сооружений у Смоленска. И здесь, у стен древнего города, Новозыбковская молодежь проявила величайшее трудолюбие, умение применить на практике все то, чему учили в школе и институте по программе ГТО, ГСО, ПВХO. Жили в палатках и шалашах. Работали весь световой день с небольшим перерывом на обед. Питание было органи­зовано из солдатской кухни, медицинский пункт возглавлял фельдшер, а сестринские должности исполняли студентки. Более месяца принимали новозыбковцы участие в строитель­стве оборонительного рубежа, в состав которого входили про­тивотанковый ров, строительство на наиболее опасных учас­тках дотов, ежей из стволов могучих сосен, артиллерийских и пулеметных позиций.

            А тем временем фронт приближался уже и к Новозыбкову. В городе все делалось для того, чтобы задержать врага, орга­низовать эвакуацию детей, стариков, промышленного обору­дования; из колхозов и совхозов — скота, с/х техники и т.п.

          Преподаватели пединститута, учителя школ помогали во всех этих делах, прятали в подвалах и других укромных мес­тах книги из библиотек, ценное оборудование, учебно-нагляд­ные пособия. Забегая вперед, скажу: как это все потом приго­дилось после освобождения города от немецко-фашистских войск.

       Оккупанты преследовали тех, кто пытался сохранить со­ветскую учебную литературу, программы и т.п. При нахожде­нии хотя бы одного запрещенного экземпляра, учителя и уча­щиеся строго наказывались.

      Пытаясь внедрить «новый порядок», администрация ок­купантов принимала меры, чтобы открыть школы. Но им это долго не удавалось к только в конце 1942 года что-то подоб­ное на школьные занятия удалось начать. Часть учителей, ко­торые не сумели найти для себя никакой работы, чтобы не служить немцам, вынуждены были пойти в школу и вели обу­чение так, что ученики понимали: фашистам Красную Армию не победить. Так, учитель географии Потейкин Н.В. каждый свой урок начинал словами: «Вчера, сегодня Красная Армия освободила…» и называл города, освобожденные от немецко-фашистских захватчиков. После этого вызывал ученика к карте и просил показать этот город. Школьники приходили домой и под большим секретом рассказывали об этом родителям, но никто не выдал своего учителя.

           В таком же плане проводили занятия v другие учителя — Чернышева К.А., Тугелич П.Н., Вишнякова М.Ф., Подобаева Е.В.

      Таким образом, провалом закончились «школьные экспе­рименты» фашистов в нашем крае, т.к. они создавали школы колонизаторского типа как по целям, так и по методам обуче­ния. Поэтому учителя, понимая всю эту политику оккупаци­онных властей, любыми способами стремились показать детям правду, поддержать их патриотические устремления, со­хранить веру в победу над врагом. По словам учеников тех тяжелых лет, учителя были очень близки к детям, особенно к тем, у кого отцы, старшие братья сражались с врагом, и стремились оказать им всяческую помощь. Это школьники чув­ствовали и отвечали тем же. Такого единения, такой близос­ти, такого понимания друг друга по улыбке, по жесту, мимике никогда больше не было за всю историю школы. По воспоми­наниям учеников их поведение, их отношение к оккупацион­ному режиму определялось в значительной мере позицией и деятельностью их наставников.

          Великая Отечественная война явилась суровым экзаменом, который держала вместе со всем народом и школа, и учителя, и ученики. Особенно трудным было это испытание для тех, кто остался на оккупированной территории. Экзамен этот и учителями, и учениками был выдержан с честью. Достаточно привести только один пример: новозыбковские наробразовцы профессор Расторгуев П.А., учителя Вишнякова М.В., Потейкин Н.В., Тутевич П.Н. и другие, как только начал свою работу Новозыбковский пединститут, были зачислены его преподавателями.

      После освобождения нашей местности от немецко-фаши­стских захватчиков школы испытывали острую необходимость но всем: топливе и строительных материалах, учебно-пись­менных принадлежностях, наглядных пособиях, учебниках и г.п. Для того, чтобы в какой-то мере восполнить недостаю­щее, учителя вместе со старшеклассниками после уроков го­товили пособия, ездили в облоно за учебниками, которые от­пускались по строгой разнарядке. Так как отдельных учебни­ков было очень мало, они выдавались по одному на 5-7 школьников. В связи с отсутствием тетрадей первое время писали на старых газетах, обоях; в ход пошли, у кого сохра­нились, грифельные доски, чернила готовились из столовой свеклы и других растений. В школах не было электричества и поэтому использовались керосиновые лампы (по одной на класс на учительском столе или у классной доски, когда же появлялась вторая лампа на задней стене класса — это уже было значительным событием).

         Дома из-за недостатка керосина готовили уроки при гаснике, а то и при лучине. Но это были временные трудности, в течение 2-3 месяцев после изгнания захватчиков.

         На помощь школам пришли все: прежде всего государство. Уже весной 1944 года в школы города и района стали поступать новые учебники, учебно-наглядные пособия направлял Главучтехпром. На помощь школам, пострадавшим от вражес­кого нашествия, пришли школы и учащиеся Поволжья, Ура­ла, Сибири. Они присылали тетради, подержанные учебни­ки, ручки, перья, резинки, линейки, тетради для рисования и т.п. Уже в 1944 году на нужды образования было ассигновано на 66% больше, чем в 1943 г.

          Шефская помощь школе приобрела подлинно всенарод­ный характер: помогали отдельные граждане, промышленные предприятия, кооперативы и артели, колхозы и совхозы; стро­ительные организации и отдельные бригады осуществляли безвозмездную помощь в ремонте школьных зданий, мебели и хозяйственных построек. Оказывали помощь школе и ты­ловые воинские части.

       В течение всей войны обеспечение школ и дошкольных учреждений учителями и воспитателями было одной из важ­нейших проблем государственного значения. Призыв в дей­ствующую армию, эвакуация, переход на другую работу, при­вели к резкому сокращению мужчин в школе, изменился воз­растной состав. Выбывшие учителя нередко заменялись ма­локвалифицированными и слабоподготовленными, нередко вчерашними выпускниками средних школ, в лучшем случае прошедшими 2-3-месячные курсы при Суражском педучи­лище. Чтобы восполнить кадровый пробел, были открыты педучилища в Почепе. Стародубе и Злынке. Переподготовка учителей велась через институт усовершенствования учите­лей. Серьезное внимание было обращено на подготовку учи­телей через систему заочного обучения при учительском и педагогическом институтах. В целях закрепления педагоги­ческих кадров в школах, несмотря на значительные трудно­сти, вызванные военными действиями, в 1943 году была по­вышена зарплата учителям на 50%, снабжение учителей про­мышленными и продовольственными товарами приравнива­лось к категории работников промышленности, транспорта и связи.

Выкочко Л.М.